Складываю умерших бабушек снопами. 
Знаешь, ведь их тело помнило, как наклоняться, чтобы обнять скошенную траву. 
Мое тело помнит пауэр лифтинг и сбор пластиковых контейнеров в пластиковый пакет
Моя душа разместилась на двадцать втором этаже, под которым прокатывается трамвай

Ночь прогретого асфальта. 
Ночь дышащей травы.

Ночь дышащего асфальта.
Ночь прогретой травы.

Все перепутано, ведь ты, бабушка, умираешь на двадцать втором этаже.
Тебе и до асфальта-то не докоснуться

Одна, другая, третья бабушки умирают в многоэтажках. 
А я наклоняюсь, собираю вас, прижимаю к груди. 
Из дыхания травы у меня для вас – только я. 
Видевшая ее. Постоявшая на ней ногами, полежавшая на ней. 
Я догадалась, что в ней живут духи и боги, но ничего про них не поняла.

До свидания, бабулечки. 
После вашей смерти остается вымытое серое небо над городом и над деревней